Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон

Гэла осталась одна в черном дворе. Она опустилась на край колодца. Шероховатый черный камень блестел от сырости, хотя деревянная крышка была заперта, и не было дождя.

Тишина и темнота окутывали ее, и Гэла задалась вопросом, об этом ли она мечтала.

Библиотека королевы в Лионисе занимала три нижних этажа самой восточной башни – яркая круглая комната с книгами, свитками и диковинами со всего мира. Балконы из дерева в форме полумесяца выступали из полок на уровне второго этажа, заполненные небольшими столами и мягкими стульями для питья кофе. Изящные лестницы давали доступ ко всем полкам, даже к тем, которые располагались над вторым этажом, хотя, конечно, было неуместно для высокородной дамы карабкаться туда. Аифу, как и дам королевы и принцессы, часто посылали наверх, словно белок, чтобы принести необходимые вещи.

Хотя на главном этаже для чтения имелось множество мягких и низких стульев и несколько диванов, покрытых светлым деревом и бархатом, находившихся рядом с очагом. Старшая королева Калепия и ее дочь Ианта, дважды принцесса, чаще всего сидели за деревянным столом в самом центре, небрежно обсуждая новости и придворные происшествия; иногда вместе с посетителями или гостями, но чаще всего – вдвоем, в знакомой обстановке. Иногда Калепия и Ианта приглашали Элию присоединиться к ним, но она предпочитала по утрам садиться вместе с Аифой на один из балконов, видимых, но не совсем доступных.

Элия взяла чашку кофе и вдохнула насыщенный горький запах. За два дня своего изгнания она получила подарок от торговца Третьего королевства, пожелавшего, чтобы та запомнила его имя. «Хотел подарить вам вкус дома», написал некий мужчина, не понимая, что это причинит ей боль, ведь Иннис Лир был ее домом, а не поймы и пустыни Третьего королевства. Это и было основной причиной ее теперешнего разногласия с Аифой: они шепотом спорили, должна ли Элия справляться с постоянным потоком указаний и писем от других людей, приближенных к ней. Аифа не видела поводов отказываться от визита коалиции иностранных торговцев, который должен состояться завтра в зале заседаний возле гавани, а Элия не видела в этом смысла. Она хотела домой и не могла заставить себя заботиться о том, что находилось у нее перед глазами.

– Лишь несколько торговцев из Третьего королевства, – повторила Аифа.

Элия сжала хрупкую чашку в ладонях:

– Однако они-то и самые приоритетные, как ты знаешь. Надо будет встретиться со многими из этих торговцев. Я не… готова к встрече с ними и к их ожиданиям.

– А вдруг они часть семьи твоей матери? Откуда же ты знаешь? Что, если они смогут тебе помочь? Убедить Моримароса не торопиться? Ты сама говорила, он не хотел нападать на нас.

Аифа говорила быстро и резко, чтобы ее голос не усилился, как получилось вчера: на ее случайное восклицание обратили внимание старшая королева и принцесса, и в течение дня больше не обсуждали при ней ничего важного.

– Тебе неинтересно с ними познакомиться? – настаивала Аифа.

– А тебе?

– Да! – недоверчиво рассмеялась Аифа. – Очень. Я сблизилась с ними в то время, когда мы ехали мимо порта Комлак, когда один из кораблей находился на причале.

Элия вспомнила тот день: отец торопил их, обещая, что там не будет болезненных воспоминаний при посещении людей Далат. Одно упоминание имени матери причиняло ей боль, и дочь поверила отцу.

Кайо вел переговоры за Лира, когда дело касалось Третьего королевства.

– Тогда, быть может, Алсаксы?

– Алсаксы относятся к Эрригалам, вовлеченным в производство железа, – мрачно произнесла Элия.

Аифа вздохнула:

– Ты никого не избегай, принцесса. У тебя могут быть гости и друзья. И семья.

Элия прикусила губу, думая о том, как придворные Лиониса обращались с ней. Они знали, кто такая Элия, только по тому, как она выглядела. Тату на коричневом лице отмечало индивидуальность девушки, желания и юмор. Она бы никогда не позволила себе такое в Иннис Лире. Это звучало глупо, но дома она была лишь странной, легко идентифицируемой принцессой, изолированной, но по семейному положению, а не людьми. Она была их принцессой, и она желала именно того, чего желали они, находила забавным то, что делали они. Здесь, в Аремории, весь вес политической истории убедил людей, что они знают Элию еще до того, как она начала действовать или заговорила, несмотря на то, что ничего не знали о ней, кроме имени и внешности.

Аифа не вполне понимала, что никто не смотрел на Аифу так, как смотрели на Элию.

Могла ли она хотя бы представить себя здесь королевой?

– Мои сестры будут в ярости, Аифа, – сказала Элия извиняющимся тоном.

Глаза Аифы сузились.

– Я не заслужила их гнев, – произнесла Элия и коснулась тонких запястий Аифы. Та, не привыкшая к такому физическому выражению привязанности со стороны Элии, успокоила подругу и поставила кофе. Прошло четыре дня с момента ужина с Моримаросом и три с тех пор, как Элия написала сестрам. Они получат письма или сегодня, или совсем скоро.

Сестра, – написала Элия, переписывая одно и то же письмо дважды, стараясь не написать ни одного слова, которое могло бы заставить сестер думать, что она что-то замышляет. – Я остаюсь супругой лишь относительно себя и звезд и веду переговоры с Моримаросом, правителем Аремории, за независимость Иннис Лира. Он видит слабость в раздробленности нашего правительства, и он не из тех, кто хочет этим злоупотреблять, но близость к нам делает его собственную страну уязвимой. Он убежден в мире на данный момент, но это только временно: пока наш отец сходит с ума и ничего между нами не улаживается, его угроза нависает над нами. Я верю, этот король не будет слишком воинственным или хищным, в отличие от его совета, но его терпение по отношению к трещинам, созданным нашим отцом, не будет длиться вечно.

Пошли ко мне сюда нашего отца, чтобы он переждал со мной середину зимы. Позволь мне позаботиться о нем в соответствии с отцовским возрастом и умом, пока вы обе приспосабливаетесь к новым ролям и укрепляете Иннис Лир. Прекращайте вражду между вашими мужьями и заставьте их прийти к согласию, либо по отдельности, либо вместе. Покажите мне и этому королю, что есть надежда на сильный, независимый Иннис Лир.

Ответы сестер многое скажут ей об их намерениях.

– Леди Элия! – позвала снизу принцесса Ианта. – Присоединяйтесь к нам!

Благодаря женщину, положившую конец этой дискуссии, Элия кивнула Аифе, и та перегнулась через балконные перила, чтобы утвердительно помахать.

Элия взяла чашку с кофе и пробралась через узкое пространство между книжными полками вниз по ровной узкой спиральной лестнице на первый этаж.

За круглым столом сидели Старшая королева и сестра Моримароса, они пили пряное, горячее молоко из обрамленных жемчугом кружек.

Калепия, как и ее сын, была человеком прямолинейным и пользующимся неопровержимым авторитетом. Она носила практически только красное с оранжевым и белым – цвета Аремории, серебряные браслеты, напоминающие броню, чтобы напомнить любому, кто подходил, что она все еще была олицетворением закона. Седина уже встречалась в ее шафрановых волосах, но вместо того, чтобы покрыть их вуалями или венцами, как большинство женщин, Калепия носила дамские белые и серебряные ленты, делающие акцент на ее возрасте и создающие ее королевскую прическу такой, в какой она и нуждалась. Так же, как и у ее сына, рот королевы выглядел благородным и мягким в моменты невозмутимости.